[krikvnebo]

впрочем, писалось давно. в конце осени. единственные 2 каких-то творения, которые идут по миру Емца. вообще фендом знаком давно, поэтому помню не так хорошо, да и знакомство началось, когда о фанфикшине я даже не думала. лет эдак 6-7 назад, ага.
ах, да, спасибо страстям, дабы если бы там не было подобного, то и вовсе бы не написала. а так хотя бы что-то, да как-то есть.
а еще бы на ошибки проверить надо, да лень. но когда-то это сделаю все же.

автор:  крик в небо aka vieria112
рейтинг: PG-13
дисклеймер: дядя Дима все придумал, ему хвала и уважение.

3.01. Мефодий Буслаев. Эссиорх/Дафна. Плакать на плече. Неожиданный порыв. “Это был случайный ожог, и земля ушла из-под ног...”
песня: Fleur - Пепел.

662 слова

Слезы.. Они горячие? Вовсе нет. Они холодные. От них чуть немеет плечо, и футболка липнет к телу. Порой ощущается дрожь, но сложно разобрать от чего. То ли это так хрупкое тело сотрясется от беззвучного рыдания рядом, то ли этот холод доходит до сердца, приводя уже его в судороги.
Слезы.. Они, наверное, жалки? Отнюдь, нет. Жалки крики и мольбы. Жалки натянутые улыбки и слова о том, как все хорошо. Жалки попытки людей спрятаться от бед, закрыть на них глаза и вконец ослепнуть. Слезы, как индикатор жизни, ведь плачут все: мужчины, женщины, дети, и даже немощные старики. Слезы счастья или отчаяния – не так важно, главное чтобы искреннего, главное, чтобы уносили боль. И вода залечит раны. Время тоже лекарь, но голыми руками, ни один врач не способен залечить даже незначительный порез, что же говорить о тех глубоких ранах, что оставляют неисчезающие шрамы?
Слезы.. Они бесконечные? Нет, они когда-нибудь кончаются, поэтому нужно лишь ждать. Ждать, и мерно гладить по светлой голове этого загнанного ребенка. Ждать и видеть, как жгучая боль будет высыхать на щеках, чувствовать как эта боль леденит и без того мокрую кожу. Ждать и молчать. Молчать и ждать. Все понимать, но не лезть в душу. В этой душе итак оставили много следов.
Время медлит. Успокаивает и, чуть переждав, заставляет ощущать почти бессильные всхлипы. И слезы. Они как дождь. То стекают по стеклу на подоконник, то отчаянно стучат в это самое окно. И его слышат. И ему отвечают той же теплой ладонью в светлых волосах, разметавшихся по спине. А когда дождь тихо отступает, не зная, вернется еще или нет, его так же понимают и отпускают без слов, без прощаний, без радости. Дождь тоже живой. Дождь тоже должен быть. Дождю тоже надо выплакаться.
У неё красно-голубые глаза, с выступившими сосудами и остатками высыхающих слез. Такие же мокрые щеки, которые спешно вытирает тыльной стороной ладони. Чуть высохшие губы, на которых должен быть вкус слез. И дыхание, которое с каждым ударом сердца становится мерным, тихим и наконец-то спокойным. Теперь уже щека покоится на его мокром плече, но до этого никому нет дела. Пальцы все еще перебирают светлые пряди. Так нужно после дождя. До солнца еще далеко, тучи еще вернуться, но солнце будет. Точно будет.

- Я знала, что все будет именно так, но почему-то верила в свет.. Только свет в меня не поверил..
- Свет не всесилен. Он умеет прощать, но не все. И в тебя он верил. Всегда верил, как верит любящий отец в своё чадо.. Он не поверил в вас.
- Но ведь не хватило совсем чуть-чуть.. Это же так мало. Пара шагов – и.. – голос Даф неуверенно дрогнул. Самообман – тоже грех. Самообман красит не только перья в черный цвет, но и душу. Черной, масляной краска. Цвета ночи и дегтя. Только перьев уже совсем не жалко. Им больше не страшен этот грешный мир. А вот душа, её человеческая душа.. Ей страшно.
- Эти пару шагов никогда не пройти. Кто-то падает в самом начале пути. Кто-то еле доходит до середины. Но самое страшное, когда не доходят эти пару шагов. Когда тьма живет глубоко в душе, её не изменить. Она уже не паразит. Она – часть души.
Страшно не доходить пару шагов, забывая навсегда цвет истинного неба. Страшно терять не вечность, а себя. Страшно падать не в одиночку, а за кем-то. Это была не жертва. Это была кара. Темные крылья, чуждые для небес и ненужные мраку. Человеческая жизнь, полная обыденных проблем. Как бы не было это привычно за последние годы.. Это кара. Терять вечность дважды.. Это падение еще больнее, чем в первый раз. Бесконечное падение в незримую бездну..
- Это был случайный ожог, но земля ушла из-под ног.. – горькая улыбка на губах, не скрывает грусти. Грустить, улыбаясь – тоже кара. Она всегда рядом, идет рука об руку с ней. Грустить, глядя, на души, что уже не спасти, грустить, глядя себе в душу.
- Обожглась случайно лишь ты.
- Может, я и хотела обжечься..
Эссиорх лишь посмотрел на неё с похожей грустью в глазах. Она избрала этот путь давно. Горела с тех пор, как спустилась на землю. Теперь от прежней Дафны, остался лишь пепел. Пепел для них – уже навсегда..


3.29. Таня Гроттер. Таня Гроттер/Медузия Горгонова. Пост-канон. Первая порывает со всеми своими ухажерами, вторая уходит из Тибидохса для занятия наукой в одиночестве. Таня приходит к Медузии в качестве ученицы.

868 слов

Оказалось, рвать отношения совсем не сложно. То же самое, что оборвать тонкую нить. Нет, конечно, можно порезаться, но для это же каким невероятным природным везением надо обладать? Хотя с этим никогда проблем не было. Это самое везение всегда находило именно её в многочисленной толпе. Но в этот раз немного ошиблось.
Больно не было. Может чуть неприятно, но не за себя. Совесть в подобных случаях всегда посещала незамедлительно, но не согласиться с произошедшим не смогла. Так было правильно. Эта дилемма не принесла никому счастья. Раны, обиды, недоверие, смятение.. Это лишь начало списка и, увы, в нем так мало того, что хотелось бы запомнить.
Сложно сказать, что привело к такому решению. Может это был сюитный порыв, а может именно этого она жаждала всегда. Ведь что нужно её душе? Покоя ей мало. Им она не надышится. Безумством она итак больна давно и безнадежно. Так и её маленькое, женское счастье кажется таким незначительным после всего, что свалилось на девичьи плечи.
И уже совсем непонятно, что же занесло её в этот забытый богом уголок. Далеко не город, хотя с цивилизацией проблем нет. В нем нет мышиной возни, но и наличие людей не в диковинку. Место, пропитанное житейскими заботами и обычной жизнью. Девушка шла по набережной, перебирая в кармане обрывки прошлого. Какие-то ненужные безделушки, записки, да даже фантик так затерялся. Все складывалось в этот карман годами, как бывало у неё обычно, но так и оставалось лишь «на память». И даже сейчас она не могла удержаться от таких ненужных мыслей. Но перебивать их было удобно. Каждый раз, подглядывая на обрывок выцветшей бумаги с новой надписью, где значился адрес, она отвлекалась. Так и дошла до одной из многоэтажек. Она не была чем-то примечательна. Такая же герань, видневшаяся из окон, такие же скамеечки, усеянные старушками, такая же ребятня, орущая на весь район. И как её занесло в этот город? Она до сих пор не могла поверить, что вышла на нужной станции, но на вокзале развеяли её сомнения, заверив в обратном. Внутри подъезд был тоже из разряда «как и все». Ну вот и нужная квартира. Все в точности, как и записано у неё. Тот же город, улица, дом, подъезд и даже квартира, но даже, когда дверь ей открывает доцент кафедры нежитеведения, она все еще не верила.
- Ты? Проходи, - не выразив особого удивления, женщина отошла чуть назад, пропуская гостью в квартиру. Не в меру любопытный взгляд уже успел заметить, что остановка тоже была самой обычной. Коридор как коридор. Уголок кухни, видневшийся впереди, тоже не удивлял. Хотя нет, сам факт обыденности удивлял. Предубеждение, выработанное годами давило недоверием ко всему, что сейчас её окружало. Это было как минимум странно, как максимум.. Тоже странно.
- Правилам приличия, увы, современную молодежь обучить сложно..
- Извините!.. Я..
- Я знаю. И не стоит даже рассказывать, кто же сообщил мой адрес – тут все и так понятно.
Это было совсем неудивительно. Прожив в Тибидохсе немалую часть своей жизни, Таня также почти ничего не знала о Горгонове. А вот та, похоже, знала о ней практически всё. И даже здесь и сейчас привычное ощущение не покидало её. Это ощущение превосходства, оставляющее её все такой же ученицей, как и прежде. Кажется, между ними всегда останутся одни и те же отношения. Никто не держится за них, но это та грань, которая и определяет понятие ученика и учителя. Учитель всегда остается учителем. Его жизнь – сплошной урок.
- Если ты пришла ко мне, то у тебя есть о чем поговорить, не так ли?
- Да, - она кивнула.
- Раз так, то, думаю, стоит предложить чая. Наши разговоры редко затягивались, но в этот раз все чуть иначе..

На кухне было уютно. По-женски уютно. Тепло, чуть душно, и часы мерно тикали на стене. Чай был вкусный. Обычный чай, но за беседой он часто приобретал определенный сладкий привкус. Но у неё он наоборот чуть горчил. И от этого нравился еще больше.
- Как дела в Тибидохсе?
- Все почти как обычно, только Вам замену никак не найдут.. Хотя мне кажется и не найдут. Может, Вам лучше вернуться?
- Может и лучше, только стоит ли? Сама ты чего ушла?
- Я не уходила..
- Ни за что не поверю, что тебя отправили, чтобы уговорить меня вернуться.
- Этого никто и не делал!
- Поэтому не стоит мне лгать. Я знаю, что ты ушла. Знаю, как женщина, а не как твой бывший преподаватель. И знаешь.. Я понимаю. Я тебя понимаю. Наша жизнь как огонь. Живой, трепещущий огонь.. Ты видела когда-нибудь того, кто смог приручить огонь? – Медузия коснулась кончиками пальцев своих волос. Губы растянулись в едва уловимой улыбке.
- Нет.. К чему Вы это?
- А я видела. Но жаль, что приручали не меня. Огонь подвластен лишь льду. Холодному, вечному льду. В твоей же жизни его не было. Было спокойствие, было холоднокровие.. Но разве они покорят когда-нибудь огонь? Беспокойный, трепещущий? Нет. Поэтому я тоже ушла. Огню лучше гореть в одиночку. Это одиночество лучше глупых мотыльков, летящих на свет.
Сейчас за окном тихо тлел мир, охваченный алым закатом. А в кружке еле дымился остывший горьковатый чай. Остыв, он терял весь свой вкус, но о нем почти забыли. После недолгого молчания, Таня спросила:
- А можно мне быть Вашей ученицей и дальше?
- Зачем тебе это?
- Учится же никогда не поздно? А у меня вообще вся жизнь впереди..
- Ну, раз вся жизнь впереди.. То учись.
Ведь учитель всегда остается учителем. Учась на собственных ошибках, можно не успеть. Для этого и живут учителя, чтобы кто-то за них успел.